Maria, -- You won’t have me? You won’t!
Ханна/Аберфорт, гетъ, у Ханны умерла маман (Барти рук дело), она живёт с братом Дамблдора (!), потому что ей не на что больше жить и вообще ушла из Хогвартса, одним словом, обоснуй где-то рядом. Гарри идёт её проведать, хочет спасти. Ремизовский "Пруд" нам в помощь!
...
Гарри почему-то задержал дыхание, входя в её комнату.
Ханна сидела у открытого окна, едва одетая, простоволосая, деятельно жующая.
-Аб? - позвала она сквозь тост с джемом, не оборачиваясь.
Гарри покачал головой, растерянно потупившись на ком простецкого платья, небрежно свернувшийся под его ногами. Ханна рассеянно мазнула пятернёй в кровавом джеме по волосам, чертя следы.
Довольно грязные волосы, в самом деле.
"О приди, помешай моё варево", голосила Уорлок из радиолы у неё под локтем, подвывая припев, Ханна завязывала волосы белой лентой.
Слепяще чистая, перламутровая белизна. Ореховатые, масленые пряди, но сухая, шелушливая кожа прозрачных щёк, плеч, лопаток.
- Эй? - она повернулась на стуле и вдруг взвилась, кубарем опрокинув свою мебель, смахнув следом и тарелку, и радиолу.
- Пройдёмся куда-нибудь, поговорим, - Гарри поднял и подал ей расстёгнутое платье.
Ханна сдавила лоб ладонями, сморщившись, начиная уже плакать.
- Я не такая, - тихо давила она, бурно захлёбывая воздух (и разгона истерике не требовалось).
- Просто поговорим, и не об этом вовсе...
- Я не такая, - скулила она, - Я не такая, нет, не верь им, они приходят и смеются, и плюют мне в лицо, но я ни разу за деньги, ни разу...
Гарри говорил "не верю им", застёгивая частый ряд пуговичек, путаясь в петлях, спотыкаясь и мучительно стыдно краснея за неё и свою ложь, резко кинулся на колени - вытащить из-под кровати туфли, встряхнуть носки.
Бурое клеймо срамной крови - она просидела платье, её слёзы, пачкотня завтрака почему-то по всему её лицу, попытка улыбки.
- Гарри, Гарри! - всхливывала Ханна, цепляясь за его руки, припадая к нему, задушенно хихикая.
Вытирая её лицо, Гарри пробовал ободрить улыбкой, но не мог и просто тыкался губами ей в висок, чувствуя её как сестру.
Било солнце. Под ногами жарко дышали цветы. За Хогсмидом сказочно встали горы и сухо пылили их тропы. Гарри вёл Ханну в пещеру Сириуса, памятуя, что это место - самое подходящее для секретов. Ранний-ранний горячий вечер, они щли молча, на солнце беспощадно было заметно, что она по-больному жёлто бледна.
..
...
Гарри почему-то задержал дыхание, входя в её комнату.
Ханна сидела у открытого окна, едва одетая, простоволосая, деятельно жующая.
-Аб? - позвала она сквозь тост с джемом, не оборачиваясь.
Гарри покачал головой, растерянно потупившись на ком простецкого платья, небрежно свернувшийся под его ногами. Ханна рассеянно мазнула пятернёй в кровавом джеме по волосам, чертя следы.
Довольно грязные волосы, в самом деле.
"О приди, помешай моё варево", голосила Уорлок из радиолы у неё под локтем, подвывая припев, Ханна завязывала волосы белой лентой.
Слепяще чистая, перламутровая белизна. Ореховатые, масленые пряди, но сухая, шелушливая кожа прозрачных щёк, плеч, лопаток.
- Эй? - она повернулась на стуле и вдруг взвилась, кубарем опрокинув свою мебель, смахнув следом и тарелку, и радиолу.
- Пройдёмся куда-нибудь, поговорим, - Гарри поднял и подал ей расстёгнутое платье.
Ханна сдавила лоб ладонями, сморщившись, начиная уже плакать.
- Я не такая, - тихо давила она, бурно захлёбывая воздух (и разгона истерике не требовалось).
- Просто поговорим, и не об этом вовсе...
- Я не такая, - скулила она, - Я не такая, нет, не верь им, они приходят и смеются, и плюют мне в лицо, но я ни разу за деньги, ни разу...
Гарри говорил "не верю им", застёгивая частый ряд пуговичек, путаясь в петлях, спотыкаясь и мучительно стыдно краснея за неё и свою ложь, резко кинулся на колени - вытащить из-под кровати туфли, встряхнуть носки.
Бурое клеймо срамной крови - она просидела платье, её слёзы, пачкотня завтрака почему-то по всему её лицу, попытка улыбки.
- Гарри, Гарри! - всхливывала Ханна, цепляясь за его руки, припадая к нему, задушенно хихикая.
Вытирая её лицо, Гарри пробовал ободрить улыбкой, но не мог и просто тыкался губами ей в висок, чувствуя её как сестру.
Било солнце. Под ногами жарко дышали цветы. За Хогсмидом сказочно встали горы и сухо пылили их тропы. Гарри вёл Ханну в пещеру Сириуса, памятуя, что это место - самое подходящее для секретов. Ранний-ранний горячий вечер, они щли молча, на солнце беспощадно было заметно, что она по-больному жёлто бледна.
..