Название: Paradise flower man / Парадайз
пейринг: эрик / чарльз ас южал
рейтинг; ноу
варнинг: параллели с грозой островского (совсем крошка) и порностихами набокова
саммари: "Добро, я, кажется, в раю"
спойлеры:
читать дальшекераунофобия, гомосексуальный контакт, завуалированная любовь втроём, сюрреализм, авторский текстиль, хёрт-комфорт-хёрт
читать дальше и понял вдруг, что я в аду.
И в кошмаре, и в реальности ты путаешься в ногах, немеешь от холода в жилах и судорожно жуёшь пересохшие губы, вырывая у ветра комок зонта и чертыхаясь отчаянным шёпотом. Молния - это просто большая искра в облаках. Гром - это просто сильный треск высоко-высоко. Вы сделали всё что могли, доктор Леншерр, просто её сердце не выдержало. Ей было тринадцать лет, всего тринадцать лет, господи. Просто первая смерть. Как болит сердце, как же остро врезается спица на каждом шагу! Липкий лихорадочный пот...
Грянуло! Парализовало, ослепило! Дыхание застыло. Чёрное отчаяние ударило в лоб, сдвинуло зрение, и Эрик наугад рванулся в первую слюдяную дверцу, попавшуюся под руку. Хватаясь за белую стоечку, падая на неё, хрипя, он пытался почувствовать наконец воздух, обрести жгуче-тягостно ускользающую реальность.
Чей-то мелодичный крик, разбивающиеся бусины каблучного танца устремились прочь. Эрик заскрипел зубами. Тёплые руки на висках, тёплый, крошка тёмного шоколада, голос тает в ушах. Зернистый чёрно-белый мир клубился и рвался в глазах. У него - говорившего - были большие глаза. Эрик разжал пальцы.
Горячая пятерня ветра в волосах. Дверца растворяется перед ним, как крыло. За белой стоечкой царит она, кружевной синий рукав, тигровые полоски на переносице. За тяжёлым занавесом (прозрачная резина? слюда?) теплится его тень. Эксперт по розам, мой эксперт по розам.
- Чаааарльз?
Имя соскальзывает с её языка как капля карамели. Он выскальзывает из мутно-молочного кокона холодной комнаты для цветов. Такие блестящие волосы. Точки рыжего мёда по белой коже, эти веснушки собрать бы на язык. Она густо макает кисточку в синюю краску и проводит масляную черту по его щеке. Три серпа, три дольки лилии. Быстрый поворот - и полоска кобальта легла на его губу.
- Розы? - мягкий рокоток в его тембре. Эрик закрывает глаза, секунду проводит в тёплом тёмном тупике. Горько-сладкая, безумная секунда. Он каждый день покупает здесь розы, с той самой грозы. Сначала красные, потом первые попавшиеся, потом просто - как взбрендится им.
Быстрый жар жалит в губы, серебристый промельк языка. Серебряная вспышка сквозь веки, и Чарльз исчезает за занавесом, а она водит по своим губам синей кисточкой так сочно, что прозрачная капля сползает по подбородку. На губах Эрика синий след, химически-горький. Фотоаппарат повалился набок на коричневой обложке книги, которую Эрик принёс ему. "Марсий". Карточка уже в её передничке.
Мятная, сиреневая светозарность, ласково и опасно поднимается по улицам. Тяжёлое небо, свинец и перламутр, лиловые потёки. Рука Чарльза очень тёплая под воротником Эрика. У Эрика неделями кружится голова от запаха - вся квартира его полна погибающих роз. Так сладко, так обморочно сладко...
Грохнуло, обрушилось, лопуло по шву! Электрическая судорога прострелила тело, но поцелуй не оборвался. Когда Чарльз отпустил его, Эрик привалился к стойке, зажмурившись. Молния это просто искра, серебряная вспышка её кодака. Тёплые руки потянули его за талию.
- Чарльз, не надо.
Горькая карамель. Она стояла у двери, прижав ладонь ко лбу. Чарльз распахнул дверь в новый раскат, и Эрик хотел рвануться, сбежать, но Чарльз тянул его за руку наружу. Подом дёрнул. Упругий ветер хватил по губам и полетел дальше. Небо делало вдох перед ливнем. Сухое, гулкое - вспышла полоснула по глазам, и дыхание вязло в горле. Грохот ринулся на него сверху и сшиб.
- Чарльз, хватит! Хватит, я прошу тебя...
Это была уже не она. Ледяной дождь хлестал плечи и щёки, небо разрывалось и корчилось, и кричало, и смеялось. Ошибочно надрезанная артерия плюёт кровью, рвётся нить шва, а потом в белой комнатке на белой подушке белое личико и слёзы, и проклятия, ах вот как, не выдержало сердце?! Небо хохотало и падало. Эрик не мог собрать конечности, куда-то полз...
Тёплые пальцы на щеках, тёплый выдох в лицо. Я люблю тебя, я всё ещё люблю тебя, сквозь этот слепящий грохот, отчаяние, жестокость... Нам нужно только до перехода и обратно, быстро-быстро. Чарльз улыбался, чёрный ливень тёк сквозь него.
Нам не надо до перехода и обратно - сердце прошила игла - нет, не надо, не надо! Белый ужас молнии, летящая громовая погибель, и крутит, и крутит опять головокружение, но тёплые руки не пускают в обморок, и Эрик чувствует слёзы в ресницах.
.
@темы:
one otp to end all otps,
незаконченное